К уроку по Захару Прилепину.

Здравствуйте, уважаемые одиннадцатиклассники! Предлагаю вам познакомиться с творчеством современного писателя Захара Прилепина.

Начните знакомство с официального сайта писателя.

Ответьте, пожалуйста, на блиц-вопросы (некоторые из них будут заданы на уроке). Это будет сделать очень просто, если вы внимательно познакомились с сайтом.

1. Настоящие имя и фамилия.
2. Место рождения.
3. Год рождения.
4. Кто родители Захара Прилепина?
5. Место проживания.
6. Семейное положение.
7. Сколько детей имеет?
8. Чем занимается, кроме писательства?
9. Назовите книги Прилепина (3-4 наименования).
10. Назовите премии Прилепина (2-3 наименования).
11. Политические убеждения Прилепина.
12. Поэтические пристрастия (2-3 наименования).
13. Прозаические пристрастия (2-3 наименования).
14. Любимая музыка (2-3 наименования).
15. Любимая цитата.

Надеюсь, вы заинтересовались творчеством этого автора. Предлагаю для чтения и обсуждения на уроке эссе «Мой дом — моя глупость». Приятного прочтения!

Мой дом — моя глупость

Что первое приходит на ум, едва произнесёшь «мой дом»? Ну, конечно же «мой дом – моя крепость», спасибо англичанам, от них пошло. Сроду у нас никаких крепостей не было – предназначенных для жилья, а смотри-ка ты, прижилось.

В той деревне, где я вырос, не было даже заборов и ворот – с улицы можно было сразу шагнуть в дом, только дверь отворить.

В избе – ничего лишнего, если б не стоял на столике телевизор, и не пело гимн радио по утрам, и не красовался б в шкафчике подаренный кем-то сервиз, — то можно смело сказать, что обстановка в доме не менялась десятилетиями.

А если отмерять, скажем, от довоенного времени, быт был неизменен веками.

Я не говорю, что это хорошо. Я говорю, что так было. Ничего не менялось, и никто от этого не страдал. Надо, конечно, уточнить, что речь идёт о подавляющем большинстве населения, а не о помещичьих усадьбах и зимних дворцах.

Обусловлено это, скорей всего, не нашей национальной скромностью, и, тем более, не леностью, а географией. Все силы русского человека уходили на борьбу с природой, до безделушек ли тут.

Двадцатый век человека разбаловал. Отныне жизнь, казалось нам, несётся с бешеной скоростью. Обстановка любого дома менялась за пять-десять лет так, как в иные времена не менялась за несколько веков. Мода стала деспотом.

К слову сказать, появилось совершенно нелепое определение новым временам — «век информации». Но как сказал один умный человек: «мы знаем всё больше и больше о всё меньшем и меньшем». Девять десятых получаемой нами информации – мусор. Ежедневно выходя в «мировую паутину» человек потребляет гигабайты чепухи; но давайте спросим себя: помним ли мы наизусть хоть одну народную песню?

А ведь это размен извечной гармонии на сумбур и раздрай нескольких, включенных одновременно, радиостанций.

Та же ситуация и с местом нашего обитания. Мы отдаём всё больше и больше сил на то, что, в сущности, несравнимо с нашими физическими и материальными затратами.

Из квартир исчезают книги – от них много пыли. Откуда-то у каждого второго появилась аллергия на бумагу. Лермонтов – бумага, Гоголь – много бумаги, Лев Толстой – очень много бумаги, невыносимо терпеть. Зато на компьютеры, на эти неутомимые пылесборники, напротив, аллергии почти ни у кого нет.

Со стен исчезли фотографии близких, бабушек и дедушек. Что вы, разве можно.

Сначала железные двери появились у отдельных квартир. Потом железом стали отгораживать целые площадки. Затем – подъезды, и кодовые замки, с кодом в 27 цифр. Теперь железные двери и железные заборы отделяют многие дворы, а на всех окнах висят тяжёлые решётки. Определённо, мы превращаемся в неких мифологических «англичан».

Чёрт возьми, кто мне объяснит, почему это было ненужно двадцать лет назад? И почему, закованный в железо, прижавшийся к дверному глазку напуганным зрачком, я должен чувствовать себя счастливее, чем раньше, когда из дома выходил сразу в улицу?

Вот только не надо выставлять меня мракобесом. Мои трое детей не дают мне заводить дома ненужные красивости и никчемные нелепости (всё равно отогнут, поломают и разобьют) – однако всё самое важное у меня есть. И текст этот я набираю на компьютере. И mp3 хорошей английской группы играет в динамиках.

Однако ощущение, что время сбросило обороты уже сидит в глотке. Время сбросило обороты! Мы победили в самой страшной мировой войне, вырвались, Боже ты мой, в космос, провели свет, газ, телефон, радиоточку в каждую квартиру – всего за несколько лет.

И что теперь? Неустанно меняем модели мобильных, модели кофеварок, модели соковыжималок, дверные глазки, дверные ручки, дверные обивки. Об этом, что ли, мечталось? После полёта в безвоздушное, черное, непомерное, ненасытное пространство?

Отчего мы так быстро устали и разменялись на чепуху? Мы хуже индейцев, отдававших настоящее золото за разноцветные бусики.

Мальчишки больше не хотят на Марс, на луну, к чёрту на кулички. Мальчишки хотят сто вторую версию очередной компьютерной игры. Воспалённые глаза, задроченная мышь, нервные движения рук: «Беги, мальчик, беги, тебя догоняет страшило!»

Так распадалась великая Римская Империя. Тогда кому-то пришло в голову, что можно есть – а потом шевелить во рту специальной палочкой, чтобы вырвало, и опять есть, получать наслаждение от вина и мяса.

Но пришли злые варвары, которые ели мясо один раз: только затем, чтоб насытиться, и всё поломали.

Нас приучили к тому, чтоб нас тошнило. Нас тошнит от неактуальных половичков и занавесок, зеркал и кушеточек, стульчиков и стульчаков.

Что бы мне сказала бабушка, если б я сообщил ей, что у неё половичок на полу неактуальный?

Смутно догадываюсь: иного читателя раздражают те плоские очевидности, что здесь написаны. Но вот что удивительно: тот же читатель наверняка нежно любит Булгакова, печально прозревшего о москвичах, навек испорченных квартирным вопросом. И ничего, никакого противоречия.

Нас буквально закачали телевизионной ахинеей, где красят, штукатурят и передвигают мебель добры молодцы в спецодежде, а потом варят, жарят и парят что-то на кухне, а потом ещё якобы строят дом (дом-2) под руководством двух светских девиц – но на самом деле ничего не строят, а только выясняют свои глупые отношения целыми сутками, целыми, блин, годами – нашей единственной и неповторимой жизни!

За это её нам дали? Для этого?

Беги, мальчик, беги, тебя догоняет страшило. Если ты не убежишь, оно придёт сквозь любые железные двери. Оно может жить на Востоке, который проще, и оттого жизнеспособнее. Оно может жить в соседнем, насквозь ветхом, доме с гнилым потолком и водой под ногами. В любом случае – оно есть.

Неизбежное, оно предложит новую игру: «Домик качается р-раз! Домик качается два! Домик качается три!..»